Bourreau des Fleurs
Все маски, которые я носил, становились неизменной частью организма, помогающей обнажить то, что сам не решался демонстрировать. Но особо опасными для душевного равновесия становились такие образы, в которые я перевоплощался тайно, проникая в жизни хорошо знакомых людей в чужом обличье. Играл с ними роли, от которых неизменно страдал в одиночестве. Все потому, что персонажи эти, будучи свободным в своих проявлениях, оказывались гораздо харизматичнее автора.
Я молча наблюдал, словно узник из зазеркалья, как люди восхищались этими образами, испытывая абсурдную ревность, зависть и злость. Чувствовал себя самым несчастным на земле человеком, потому что каждый божий день начинался с размышлений о том, как же превзойти свое собственное амплуа. Просто раскрыть все карты? Хах, это невозможно. Иначе обманутые будут презирать меня за игру, которую я вел с их доверчивыми сердцами.
Безысходно и нелепо жить тенью собственной тени...
Я молча наблюдал, словно узник из зазеркалья, как люди восхищались этими образами, испытывая абсурдную ревность, зависть и злость. Чувствовал себя самым несчастным на земле человеком, потому что каждый божий день начинался с размышлений о том, как же превзойти свое собственное амплуа. Просто раскрыть все карты? Хах, это невозможно. Иначе обманутые будут презирать меня за игру, которую я вел с их доверчивыми сердцами.
Безысходно и нелепо жить тенью собственной тени...