Bourreau des Fleurs
Как и многие другие, я привык заявлять, будто никогда ни о чем не сожалел-не сожалею. Но это не так: пока человек остается живым чувствующим существом, он всегда будет копаться в обстоятельствах, разгребая косяки, которые однажды поставили воображение перед каким-либо неравнозначным выбором. Иногда я досадую на упущенные возможности, но чаще всего – на собственную неуниверсальность, благодаря которой становится проблематично находить общий язык с теми, с кем хочется. Никому не чуждое стремление.
Когда я наблюдаю за другими, меня удивляют самые обыденные вещи, которыми наполнена их прозаическая, но такая чуждая жизнь. Жизнь человека, в котором отчаянно нуждается кто-то; которому необходима привязанность к себе подобным. Семья. Друзья. Любовники. Знакомые. Первые встречные, не шарахающиеся в сторону, если поинтересоваться у них, который час. Я стараюсь быть одним из вас, но никогда им не стану, сколько бы не притворялся и не заставлял себя поверить в то, что это, действительно, возможно. Как бы сильно я не желал обрести сообщника, единомышленника, наедине с которым можно было бы не опасаться проявить истинную суть, этого никогда не произойдет. Слишком рискованная авантюра.
Мое серое детство. В мокрых потеках дождя. В пелене слез. В плену одиночества. В заложниках у иллюзий. В привязанности к воображаемым друзьям. Видения или галлюцинации? Голоса в голове или игра воображения? Параллельные миры или пульсирующий зародыш шизофрении? Руки в крови… Или всего лишь неприятный тревожный сон?
Я привык сохранять дистанцию. Это я умею лучше всего. Это мой способ выжить. Примите мои извинения, если они необходимы, уважаемые те, кто так и не смог пробиться через баррикады.
Когда я наблюдаю за другими, меня удивляют самые обыденные вещи, которыми наполнена их прозаическая, но такая чуждая жизнь. Жизнь человека, в котором отчаянно нуждается кто-то; которому необходима привязанность к себе подобным. Семья. Друзья. Любовники. Знакомые. Первые встречные, не шарахающиеся в сторону, если поинтересоваться у них, который час. Я стараюсь быть одним из вас, но никогда им не стану, сколько бы не притворялся и не заставлял себя поверить в то, что это, действительно, возможно. Как бы сильно я не желал обрести сообщника, единомышленника, наедине с которым можно было бы не опасаться проявить истинную суть, этого никогда не произойдет. Слишком рискованная авантюра.
Мое серое детство. В мокрых потеках дождя. В пелене слез. В плену одиночества. В заложниках у иллюзий. В привязанности к воображаемым друзьям. Видения или галлюцинации? Голоса в голове или игра воображения? Параллельные миры или пульсирующий зародыш шизофрении? Руки в крови… Или всего лишь неприятный тревожный сон?
Я привык сохранять дистанцию. Это я умею лучше всего. Это мой способ выжить. Примите мои извинения, если они необходимы, уважаемые те, кто так и не смог пробиться через баррикады.