Bourreau des Fleurs
Твои волосы стали чернее. Губы алее. И злее.
Ты рисуешь вопиюще-черную родинку ниже, чем нужно для того, чтобы она смотрелась уместно.
Подражаешь своим кумирам. Ничего своего, увы, наряду с показной отчужденностью от общества и противоречивым стремлении продемонстрировать свои увлечения, свои отношения, себя.
Это выглядит очень забавным. Особенно - отчаянная злость, жалкое бездействие и демонстративное поливание однообразным дерьмом воображаемых - скорее всего, - соперников и соперниц.
В венах твоих набухает яд, к которому хочется прикоснуться зубами. Или ножом.
Он выманивает меня как хищника из глубины непроходимого леса запах свежераненной плоти.
В тебе нет ничего особенного, тварь.
Трагифарс из серии "бежал за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны".
Словно ты - роза с кровоточащими шипами, распустившаяся на самой вершине холодной скалы.
Ты рисуешь вопиюще-черную родинку ниже, чем нужно для того, чтобы она смотрелась уместно.
Подражаешь своим кумирам. Ничего своего, увы, наряду с показной отчужденностью от общества и противоречивым стремлении продемонстрировать свои увлечения, свои отношения, себя.
Это выглядит очень забавным. Особенно - отчаянная злость, жалкое бездействие и демонстративное поливание однообразным дерьмом воображаемых - скорее всего, - соперников и соперниц.
В венах твоих набухает яд, к которому хочется прикоснуться зубами. Или ножом.
Он выманивает меня как хищника из глубины непроходимого леса запах свежераненной плоти.
В тебе нет ничего особенного, тварь.
Трагифарс из серии "бежал за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны".
Словно ты - роза с кровоточащими шипами, распустившаяся на самой вершине холодной скалы.